Специально для Дарефи делаю оглавление и привожу фанф в человеческий вид 
Название : Путь возмездия.
Вселенная : Бэймуви.
Направленность: дарк, агнст, джен, слэш.
Персонажи: Оптимус Прайм, Матрица Лидерства, автоботы, два ОСа (не центральные персонажи), Мегатрон, Сентинел Прайм, Рэтчет, Саундвэйв.
Рейтинг - R
Предупреждене: только рьяным беэвским праймофилам - будете опечалены.
Глава первая. Расплата.
читать
Глава вторая. Спарки.
читать
Огромные, сверкающие на северном солнце глыбы льда медленно проплывали мимо, иногда загораживая собой почти всю линию горизонта. Только эта первозданная, монументальная картина совершенно не волновала двух мехов, споривших на берегу ледовитого океана. Они громко кричали, мигая оптикой и бурно махали манипуляторами, совершенно не обращая внимания на раскинувшуюся вокруг них белоснежную красоту. На вид они были еще не до конца сформировавшимися механоидами, но достаточно крепкими, чтобы набить друг другу лицевые пластины. Долго думать над предметом их спора не приходилось – сбоку лежал перевернутый человеческий снегоход, вокруг которого по снегу разлилась лужа бензина. Очевидно, обоих мехов очень заинтересовала эта штуковина и делиться ней друг с другом они не собирались.
Тут, заорав на дикой ноте, они все-таки не удержали свой юный пыл и бросились в драку. Короткая схватка закончилась так же неожиданно, как и началась – шустрыми прыжками они снова оказались на безопасной дистанции друг от друга. На еще не потертой, гладкой и сверкающей на тусклом солнце броне не было заметно следов повреждений – мехи не сумели друг друга задеть. На миг тонкие, еще совсем хрупкие черты их лицевых пластин озарили довольные улыбки. Но перемирие длилось не долго – громко хохоча, механоид с яркой ало-черной броней активировал лазерный клинок и ловко прокрутил им несколько полных оборотов перед носом у соперника.
- Готовь себе новые заклепки ставить на броню, Брэйк! – смеясь, прокричал он и сделал выпад вперед.
Его противник, серебряно-серый мех с яростно пылавшей оптикой, все же успел увернуться от клинка, быстро отпрянув в сторону. Он отскочил на шаг и зловеще зарычал вокодером.
- Ты сам нарвался, Мун!!! – рявкнул он и взмахнул одним манипулятором. Тут же плоскости на нем задвигались и конечность превратилась во внушительного вида плазмомет.
- Напугал тостер хлопушкой! – засмеялся красно-черный и снова замахнулся клинком.
За миг раздалось гудение плазмы и в его сторону полетел довольно сильный залп. Он бы мог порядочно повредить блестевшую на солнце алыми искорками броню соперника, но тот внезапно развернулся другим боком и выставил навстречу заряду левый манипулятор. За секунду до столкновения он трансформировался в продолговатый щит и залп с силой разбился о него. Не выдержав столкновения с плазмой, мех потерял равновесие и упал на одно колено, злобно зашипев на своего оппонента. Тот озорно сверкнул оптикой и весело расхохотался, тыча манипулятором в поверженного врага.
- Я сейчас тебе заткну вокалайзер! – зарычал обладатель клинка, и, лихо вскочив, снова бросился в атаку.
Но на этот раз его перехватили поперек пояса и оттащили в сторону, резко поставив на снег.
- Мунсайд!!! Брэйкаут!!! Я что вам говорил???!!! – раздался голос сверху и оба меха виновато потупили взгляд.
Перед ними стоял большой сине-красный мех с одним манипулятором, которому они еле доставали до пояса, а возле него лежала залапанная мазутом огромная канистра с топливом.
- Я же просил сидеть спокойно, пока я не вернусь! – низким баритоном прогудел он, подхватывая канистру за край.
Мунсайд и Брэйкаут подняли на него оптику и виновато затоптались на месте. Они казались такими хрупкими по сравнению с большим мехом, хотя и выглядели довольно крупными для своей стадии формирования.
- Прости, Оптимус… - проговорили они хором. - Мы нашли снегоход…
- …а Мун не хотел его отдавать! – тут же продолжил серо-серебрянный, тыкнув пальцем в сторону бывшего противника.
Тот натопорщил острые антеннки на шлеме и сузил оптосенсоры.
- А чего я тебе должен его отдавать? Ты и так все ломаешь! Все валяешь и трощишь! Не умеешь пользоваться плазмометом – не активируй!
Этот самый плазмомет моментально взмыл вверх, направившись на ало-красный шлем.
- Стоп! – снова прервал дискуссию Оптимус. – Сколько вас учить, что нельзя вопрос решать дракой?! Вы – браться по прошивке и должны делиться друг с другом. И уж тем более, не пристало истинным Кибертронцам затеивать драку из-за каждого пустяка!
Малыши снова посмотрели на большого меха и шморгнули вентиляторами. Потом, слегка улыбнувшись, протянули друг другу манипуляторы в знак примирения.
- Вот и молодцы. Зрелый трансформер никогда не будет попусту активировать пушки. – тихо проговорил Оптимус и покатил цистерну в сторону небольшого грота позади них, напоминавшего заброшенный стратегический объект.
Два мелких меха, запрыгав по снегу, весело последовали за ним, напрочь отбросив прежнюю вражду.
- А что ты принес? – затараторил Мунсайд, быстро упрятав свой клинок и щит обратно.
- Это топливо? – с интересом проговорил Брэйкаут, помогая закатывать бочку.
- Да, Брэйк… это топливо – согласился Оптимус и одобрительно похлопал его по серебряному наплечнику. - Только, боюсь, тебе опять оно не понравиться на вкус… это для колесных моделей… трудно в этих местах раздобыть авиационное.
Серебристый мех грустно опустил голову, но все же продолжая катить бочку. К нему присоединился брат, помогая доставить топливо в их убежище и вскоре они вошли в продолговатый невысокий грот с гладкими металлическими стенами. Помещение было не очень большим, но от него тянулось еще несколько таких же, соединенных тоннелем. В конце он упирался в ледяную пещеру, подпертую несколькими колоннами. Судя по всему все это сооружение было когда-то засекреченным военным объектом белковых, скорее всего доком для технических разработок. Но он был заброшен давно, так как обшитые металлом стены успели изрядно проржаветь, разбросанная повсюду техника развалиться от старости. Именно сюда Оптимус привез двух маленьких спарков в тот день. Он не стал идти к своим, а уж тем более, к людям, так как считал необходимым воспитать этих малышей строго по Кибертронским обычаям. Так ему велела Матрица Лидерства и ставить под сомнения ее приказы он больше не посмел. Здешние широты были мало обитаемы и хорошо подходили для этой задачи, к тому же автобот искренне надеялся, что вечная мерзлота хоть немного сможет остудить его плавившуюся внутри искру. Если кто-то думает, что после спасения спарков его состояние улучшилось, то сильно ошибается – автобот еле помнил, как нашел в себе силы добраться с ними сюда. Да, холод немного ослабил дикую боль внутри, но это было незначительным облегчением, так как приходилось перенапрягать системы в поисках энергии для спарков – о себе Оптимус думал в последнюю очередь. Эти два небольших металлических комочка стали смыслом его функционирования и он, выбросив все лишнее из процессора в дальние сектора памяти, шел на все ради их выживания. Сначала он грабил обсерватории, потом мотался в поисках электростанций, а еще позже – подрабатывал перевозками в обмен на топливо или электроэнергию. В его плачевном техническом состоянии это было очень изнурительно, и часто, вернувшись с «питанием» для малышей, автобот бессильно валился на снег, в надежде найти в себе хоть немного резервов для следующего похода. Но спарки всегда делились с ним запасами, сколько бы их не было. Они порой голодали, но оставляли большую часть для своего опекуна. Видимо, они были привыкшими к постоянной нехватке энергии. Это заставляло процессор Оптимуса слетать с катушек – ведь они так рьяно гоняли когда-то десептиконов с заправок и электростанций, даже не думая, что они могли добывать энергию не только для себя! Еще одно доказательство тупой самоуверенности автоботов! Из-за них страдали невинные, беззащитные существа, чудом выжившие в пустыне. Процессор Оптимуса прошел такую кардинальную трансформацию за этот период, что, встретив себя прежнего, он, наверное бы вырвал у него искру и растоптал без тени сожаления.
Докатив бочку в центральный блок, он перекинул ее на днище и подключил к дозатору. Потом достал небольшие контейнеры и вручил их юным мехам.
- Подзаряжайтесь. – Ласково проговорил он и направился в темноту тоннеля.
- Оптимус, а ты? – залепетали спарки.
- Я… я сейчас вернусь… - с трудом проговорил он и скрылся в темном проеме.
Он часто прятался в ледяной пещере во время резких обострений боли и накатывающих сбоев системы, так как не хотел пугать этим маленьких созданий. Закрывшись в ледяной ловушке он, отключив вокалайзер, чтобы не орать на всю мощность, метался по ней от боли, огня и ошибок в процессоре. Он бился шлемом о лед, валялся на полу и беззвучно кричал, прижимая манипулятор к камере искры. Да, он несколько раз пытался остудить ее, открыв сегменты, но оттуда вырывался такой сильный жар, что вековые льды тут же начинали плавиться, а все, что могло гореть возле него, тут же воспламенялось. Это становилось опасным, поэтому он оставил эту затею, боясь устроить масштабный пожар или спровоцировать обвал ледника.
Вот и сейчас Оптимус лежал на снегу, прижимаясь всем корпусом к желанному холоду, мотая головой в иступленном припадке от невыносимой боли. Совсем потускневшая голубая оптика мерцала со сбоями, а куллеры прерывисто перегоняли ледяной воздух. Он даже кричал, но этого никто не слышал, так как вокалайзер был как всегда, отключен. Помехи застилали все сенсоры и датчики – окружающий мир на эти минуты переставал для него существовать. Перед оптикой вставали призрачные картины прошлого, безжалостно выхваченные с блоков памяти, которые Оптимус поклялся себе не забывать никогда.
Из жестокого калейдоскопа боли его вдруг выхватили маленькие, но цепкие манипуляторы, обхватившие его шлем.
- Оптимус, что с тобой? – услышал он такой знакомый голос над собой с оттенком испуга.
- Тебе больно? – перебил его второй, не менее взволнованный.
Очевидно, они таки пошли за ним в этот раз. Вот непоседы! Автобот из последних сил попытался настроить оптику и перед ним вырисовалось два силуэта – ало-черный и серебристо-серый. Если бы не мелкие габариты корпусов и не полированные сегменты юных лицевых пластин, он бы их легко мог спутать с двумя другими мехами, пришедшими за ним с Небытия. От этого искра защемила еще больше – они были так похожи на своих создателей, что порой Оптимусу становилось страшно. Конечно он знал, что при передачи части ID протоформам, передаются и характеристики, но чтобы настолько точно, этого он не знал. Впрочем, данный метод создания спарков был мало знаком Оптимусу, так что многое теперь его удивляло.
С некоторым трудом голубая оптика сфокусировалась, чтобы изображение приобрело должную четкость и призраки из прошлого рассеялись, являя ей двух юных мехов, склонившихся над ним.
Оптимус включил вокалайзер и из него вырвался короткий сдавленный стон.
- Что? Что случилось? – снова забеспокоились мелкие мехи, пытаясь приподнять лежащего автобота.
- Ничего, моя искорка… - срывающимся голосом проговорил он и погладил манипулятором ярко-алый шлем, обеспокоенно прислушивавшегося к его куллерам.
- Но тебе же больно! – с нескрываемым уже страхом проговорил второй спарк и притронулся ладонью к раскаленной броне автобота. В ледяном воздухе четко вырисовывались струйки жара, идущего от него. Только коснувшись, серебристый манипулятор был быстро отдергнут от пылающих пластин и потерт вторым – еще слишком тонкая броня была очень чувствительна к таким температурам.
- Оптимус… ты… ты горишь… - в растерянности прошептал Брэйкаут и в его округленной оптике алыми точечками начала отсвечиваться паника.
- Не бойся… - откашлявшись вокалайзером, прохрипел в ответ автобот. – Так надо… Все хорошо, мои искорки…
Он с трудом выдохнул вент-системой и в очередной раз подтвердивши, что носителем Матрицы были только лучшие воины, он улыбнулся.
Юные мехи немного успокоились, но оставлять своего опекуна не собирались.
- Мы останемся здесь.
- С тобой!
Оптимус снова улыбнулся, хотя это стоило ему всей выдержки.
- Хорошо… оставайтесь. – Проговорил он в полмощности вокалайзера. – Только… Вы подзарядились?
- Да, конечно… - почти хором закивали шлемами спарки.
- Ай-яй-яй… - пожурил их за антеннки Оптимус – бессовестные врунишки! Ладно… потом самолично проконтролирую!
Два мелких меха растерянно заулыбались, а потом боязно прижались к броне своего опекуна, боясь, чтобы с ним ничего не случилось.
Всего на какую-то жалкую земную секунду, на один ничтожный миг сводившая с процессора боль в искре отпустила его и Оптимус не смог удержать омыватель, понимая, что только сейчас начал познавать счастье по-настоящему.
Шли местные недели, месяцы, сезоны… Раздобыв несколько поломанных генераторов, автобот сумел соорудить кое-какой источник энергии. Конечно, этого было мало, но все же очень помогало ему в добычи питания для малышей.
Мунсайда и Брэйкаута он воспитывал по той системе, которая действовала на Кибертроне еще до войны. Они должны были сформироваться на старых законах и обычаях, чтобы потом восстановить мир среди их вида. Особенно щепетильно за этим процессом следила Матрица Лидерства. Хотя она теперь очень редко разговаривала с Праймом, так как на ней отже сильно отбывалось плачевное состояние Хранителя, но все же ее порывы и бессловесные приказы Оптимус чувствовал довольно часто. Стоило ему сделать что-то не так и Матрица, как страж Вселенской Справедливости тут же давала о себе знать неприятными импульсами в измученную искру автобота. Оптимус же сносил все стоически, с удивлением наблюдая, как изменился его внутренний мир и приоритеты.
- А где ты берешь топливо? – поинтересовался однажды Брэйкаут у своего опекуна.
- У белковых. На обмен или за работу. – Спокойно ответил тот.
Оптика серебристого меха округлилась.
- И ты не боишься?
- Кого? – удивился Оптимус.
- Белковых… Их так много…
Автобот улыбнулся и положил манипулятор на маленький наплечник спарка.
- Люди не такие уж плохие, как тебе каж…
Но тут его вокалайзер сорвался на шипение, так как невидимая тонкая игла проколола искру насквозь. На миг отключилась оптика и пошли помехи в радиоэфире, но вскоре все восстановилось. Оптимус помотал головой, рассеивая туман нахлынувших ошибок, и озадаченно посмотрел на маленького механоида, все еще удивленно пялящего на него алую оптику в ожидании ответа. На миг он представил себе, как могут встретить этого несформированного десептиконского механоида военные подразделения белковых и нейросетью пробежали сотни мелких искорок.
- Да, Брэйкаут… пожалуй, тебе лучше самому когда-нибудь составить мнение о человечестве… а пока тебе действительно рановато встречаться с ними.
Куллеры автобота выдали печальный вздох - ему и самому еще нужно было еще во многом разобраться.
Тем не менее, руководствуясь порой очень болезненными подсказками Матрицы, он продолжал обучать малышей, ознакомляя их со всеми данными из своих банков памяти, и не раз выводя изображения родной планеты, городов, правителей, битв.
Также он проектировал им файлы из Истории Кибертрона, рассказывал основные правила существования трансформеров, и восстанавливал в памяти древние обычаи, так небрежно заброшенные во время войны. Спарки все это воспринимали с широко расширенной оптикой и открытыми ртами – им нравилось изучать свою культуру, словно это было заложено в их прошивку.
- Это наша планета? – спросил Мунсайд, водя манипулятором по голографической проекции металлического гиганта.
- Да, это Кибертрон. – Ответил Оптимус и тут же появились экранчики с мелькающими данными о планете.
- Вот бы ее увидеть когда-нибудь… - заворожено сказал спарк, переписывая все в свои базы данных.
Сине-красный автобот грустно опустил голову.
- Она… уничтожена. – Совсем тихо проговорил он, словно боясь собственного вокалайзера.
- Как? Мы… мы никогда не сможем… не сможем вернуться… домой? – промямлил Мунсайд, явно готовясь заплакать.
Оптимус молчал. Молчал и смотрел в ледяной пол. Поднять сейчас взгляд на заплаканную оптику Мунсайда было выше его сил. «Домой»… Выросший на чужой планете малыш не забыл о родном доме… Как теперь рассказать ему обо всем? Как признаться, что именно он лишил их этого дома? Что из-за его упрямства они чуть не погибли от энегродефицита в пустыне? Голубая оптика потускнела еще больше и тут масла в огонь подлил Брэйкаут.
- Оптимус, а кто это? – спросил он, тыча манипулятором в одно из изображений. – Здорово на Мунсайда похож…
Даже смотреть не надо было, чтобы узнать, на кого показывает спарк.
- Это один из ваших создателей… - грустно пробубнил Оптимус, отводя оптику в сторону. Внутри снова катастрофически начала нарастать температура.
- Сентинел Прайм… - прочитал вслух Брэйкаут.
Мунсайд быстро пододвинулся к нему и начал заинтересованно рассматривать размашистую фигуру красно-черного меха, властно державшего мерцающий лазерный клинок.
- Сентинел Прайм… - тихо повторил Оптимус, со всех сил надеясь, что у него сейчас не начнется очередной припадок боли.
- А кто второй? – повернули к нему шлемики малыши.
Автобот, казалось, не сразу услышал вопрос.
- Что?
- Ну, ты сказал – «один из ваших создателей»… а кто второй? – повторил Брэйкаут.
Оптимус молча вывел картинку на передний план. На ней мощный серебристый мех яростно бежал вперед и жестом командовал своему отряду следовать за ним.
- Мегатрон. – прочитал идентификацию Брэйкаут и на секунду замер, рассматривая десептикона.
- Красивый… - выдал Мунсайд, снова пододвинувшись к брату.
Автобот поднял взгляд на картинку – в таком плане он никогда не рассматривал своего заклятого противника. Его оптика скользнула по серебристой фигуре на изображении. Да, по правде сказать, в Кибертронской форме Мегатрон по эстетическим меркам трансформеров был очень даже симпатичным – особая аэродинамика корпуса, сверкающая полированная броня, мощная пропорциональная сборка. Можно было уверенно назвать его красавцем. Оптимус не знал, что конкретно связывало Сентинела с ним, но что бы это ни было, он начинал его понимать – уж очень тяжело было пройти мимо такого десептикона.
Подпрограмно бывший лидер автоботов потянулся манипулятором к голограмме, пытаясь дотронуться к серебристому меху на ней. Но тут его жестоко прервал вопрос Брэйкаута:
- А что с ними случилось? Почему наши создатели нас бросили в пустыне?
Вест сине-красный корпус резко вздрогнул. Он давно боялся этого вопроса и мысленно молил Праймаса отстрочить этот разговор на дольше – чтобы спарки успели окрепнуть и могли сами о себе позаботиться.
- Их… Они… были деактивированы… - быстро выпалил он, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Мунсайд и Брэйкаут дружно скривили лицевые пластины и захныкали. Их ярко пылающие, словно искорки, оптосенсоры не отрываясь смотрели на изображения двух мехов, пытаясь скопировать их в свою память в точности до микрона.
Оптимус почувствовал, как его снова накрывает волна дикой боли и отвернулся. Каждая капля омывателя спарков отбивалась резким ударом по его нейросети. Он устало выключил оптику и откинулся к стене, покорно ожидая конца экзекуции. Подумать только, раньше, кромсая и выворачивая десептиконские корпуса он даже не думал о том, что их вот так мог кто-то ждать… в пустыне, дома, в пещере, на базе… От этой мысли автобота начало тошнить, так как разогревшийся в резервуарах энергон стал закипать. Он тихо застонал и попытался встать. Ему это почти удалось, да вот только снова маленькие манипуляторы уцепились в его броню, не пуская. Оптимус активировал оптику – зареванные малыши искали поддержки у единственного меха, который их опекал… и который был убийцей их создателей! Сцепив дентопластины, Оптимус сел обратно и включил вокалайзер.
- Тшшшш… тшшш… не плачьте… не надо… - успокаивал он жавшихся к нему спарков, чувствуя, как с каждым кликом нарастает желание исступленно биться головой об стену. Автоботы всегда считали десептиконов жестокими! А разве не они их такими делали? Разве осиротевшие спарки могли, формировавшиеся в энергоголоде и ненависти могли стать другими? Разве могли простить убийц своих создателей? Разве они могли взрастать в любви, когда кругом деактивировали друг друга за кубик энергона? Перед Оптимусом словно начала вырастать бездна – бездна страданий, непонимания, мести, ненависти и отчаяния… Мира не будет среди механоидов, пока ее не наполнить раскаянием!
Тяжелый вздох вырвался из его вент-систем и он прижал ближе к себе маленьких мехов. Может быть, когда-нибудь, когда они узнают все, им захочется его деактивировать… Ну что ж, такова судьба, Прайм только молил о том, чтоб к тому времени они были достаточно взрослыми, чтобы не повредить себе психосвязи убийством.
***
Научившись справляться с трансформацией, Брэйкаут и Мунсайд начали шалить по полной. По мере того, как они формировались, они становились все более похожими на своих создателей, только в более ранней и симпатичной их версии. Также много чего они переняли от них и в характере – Мунсайд вечно рвался на подвиги, а Брэйкаут продолжал трощить все подряд.
Они формировались быстро, даже несмотря на хроническую нехватку энергии. Через несколько декад они уже во всю рвались помогать Оптимусу в добыче топлива, но он пока не спешил знакомить их с внешним миром. Здесь, в ледяной глуши, был словно затерян кусочек Кибертрона – прежнего, мирного, спокойного… Братья формировали прошивку на истинных кибертронских ценностях, превращаясь в благородных и смелых мехов. Они с трепетом относились к своему воспитателю, прекрасно видя, как автобот жертвует многим ради их безопасности, сохранности и сытости. Они, может и не до конца понимали причины такой слепой преданности им, но были до глубины искры ему благодарны. Он научил их жить в мире, несмотря на то, что они были очень разными. Воспитать десептикона и автобота как братьев было истинным подвигом, требующим много терпения, стараний и любви. Но, как сказала когда-то Матрица Лидерства – в Праймы выбирают не просто так. Оптимусу удалось совершить чудо – Брэйкаут и Мунсайд искры друг в друге не чаяли, хоть и ругались почти каждый цикл.
Их споры и драки часто начинались из-за пустяка и, по сути, были ни чем иным, как ребячеством – стоило Оптимусу строго растащить их в разные углы, как они тут же мирились.
Но вот настало время, когда автоботу уже начало не хватать сил, чтобы разнять их, так как юные мехи стремительно наращивали размер и мощность.
Когда вчерашние спарки доросли до наплечников Оптимуса, он разрешил им дальние прогулки, но под пристальным присмотром.
Мунсайд залихватски колесил по трасам, выбрав себе в трансформу, как того и ожидал Оптимус, красную машину спасательной службы. Он иногда мог промчаться без остановки несколько миль, забыв о всем на свете, но всегда возвращался в их укрытие. Какой-то непонятный страх перед белковыми накрепко засел у него в процессоре и он всячески избегал контакта с ними.
Брэйкауту же пришлось тяжелее. Абсолютно не желая выбирать себе колесную трансформу, он все не мог подстроить конфигурацию под самолеты белковых, будучи слишком тяжеловесным для них. В конце концов, он налил топливом и трансформировался в звездолет, рассекая им по ночному небу. Ему даже нравилось, как белковые букашки внизу с воплями разбегались, завидев столь солидный летающий объект над городом. Но пускать в ход плазмомет он не спешил – Оптимус сумел привить ему понятия морали и сдержанности.
В один прекрасный день матрица лидерства снова скромно дала о себе знать, заставив своего хранителя зашипеть от боли.
«Оптимус… им пора узнать все… Они имеют право».
Автобот медленно осел на пол, держась за грудные пластины.
- Они еще слишком… юны… - прошептал он, мотая головой.
«Юны для чего? Для правды?» - спросил строгий голос внутри.
- Нет… для…для убийства… - простонал в ответ Оптимус. Он прекрасно знал, чем все это может закончится и боялся, чтобы Мунсайд и Брэйкаут не натворили роковых ошибок.
«Почему ты думаешь, что они не простят тебя?» - удивилась Матрица.
- Я бы не простил… - устало сказал автобот и измученно откинулся к стене.
Матрица промолчала в ответ.
Тусклое серверное солнце уже начало скатываться за горизонт, когда Брэйкаут и Мунсайд вернулись с очередной прогулки. Оптимус их встретил в мрачном настроении. Они боялись, что сейчас им достанется за то, что провалили все сроки возвращения, но опекун лишь посмотрел на них, молча сев у обледенелой стены.
- Мунсайд. Брэйкаут. Я должен вам кое-что рассказать. - Серьезно проговорил он, опершись на стену.
Обеспокоенные мехи успокоили работу куллеров и уселись напротив, постоянно переглядываясь.
- Вы должны знать, как все это произошло, - баритон Прайма раздался непривычно тихо, потопая в вековых льдах. - И я думаю, вы уже достаточно сформированы для этого.
Юные мехи снова переглянулись и уставились на опекуна, выражая готовность слушать и внимать.
Опустив взгляд в пол, Оптимус включил в проекцию запись, сделанную во время пребывания трансформеров на Земле. Он показывал все, не скрывая и не приукрашивая - жестокие схватки, деактивации, переговоры с белковыми, возвращения Фоллена, потом Сентинела, а потом... Сжав дентопластины, он заставил себя продолжить развертывание архива до последней роковой минуты, не в силах поднять оптику на своих воспитанников.
Когда запись остановилась на изображении двух искромсанных, залитых энергоном корпусов на асфальте, в доке зависла тишина. Было слышно тихое шуршание вентсистем трех мехов и больше ничего. Оптимус продолжал смотреть в пол, и никакая сила во Вселенной не смогла бы заставить его сейчас поднять взгляд. Он чувствовал, как температура в корпусе снова достигла запредельного значения, а искру пронзили первые болевые импульсы. Восстановления картин из прошлого ожидаемо влекло за собой приступ боли, но он даже не шелохнулся, хотя по сине-красному корпусу пробежала мелкая дрожь. Так прошло несколько мучительно долгих кликов. Пытка тишиной была для него в сто раз страшней, чем терзавшие его физические страдания. Он был готов ко всему, но ожидание приговора было невыносимым.
Затем послышался лязг металла - мехи, сидевшие напротив, поднялись со своих мест. Один из них сделал два резких шага вперед и Оптимус выключил оптику, недвижно застыв, словно глыба льда.
Жужжание сервоприводов, свист воздуха и мощный удар манипулятором в левый щиток шлема... Автобот остался недвижимым, только по инерции мотнул головой, чувствуя, как с рассеченной обшивки заструился энергон. О! Он слишком хорошо помнил этот жесткий удар без размаха, который словно вернул его на миг в прошлые времена! Праймас, как же они похожи!
- Шлаков лицемер! - зарычал ударивший его мех, - Ты нам все время врал!
Оптимус молчал. Он уже ничего не боялся и ничего не ждал. Его процессор так некстати пленило удивление тем, как голос Брэйкаута стал похож на тембр вокалайзера Мегатрона. Особенно сейчас, когда он звучал в плену нараставшей ярости... Это вызвало теплую волну гордости за юного воспитанника - он стал почти взрослый, почти полнофункциональный мех, который сможет о себе позаботиться. Непременно сможет... должен смочь.
Резкий свист воздуха раздался снова, но тут его прервал металлический скрежет - Мунсайд перехватил манипулятор брата.
- Оставь его. - Строго сказал он.
Юный десептикон только тихо зарычал, но манипулятор опустил.
- Пошли отсюда, Брэйки. Он не стоит этого. - Снова заговорил Мунсайд и в его голосе зазвенели чисто праймовские нотки. Будучи еще спарком, он научился держать себя в манипуляторах и в противовес брату, сохранять холодное спокойствие.
Из выключенной оптики сидевшего на коленях автобота хлынул омыватель - он до жестокой боли в измученной искре осознал, что ненаглядные спарки выросли... так быстро... Он услышал, как два меха, развернувшись, пошли прочь... Два самых дорогих ему меха во Вселенной! Это показалось ему хуже деактивации, но поделать ничего он не мог. За клик раздался звук трансформации и гул турбин, а он не посмел даже взглянуть им вслед. Когда Оптимус наконец-то решился включить оптосенсоры и поднять голову - вдали мелькнули только две крошечные, но такие ненаглядные точки - одна сверкала в звездном небе, другая двигалась по заснеженной дороге. Они ускользали от него... Ускользали навсегда. Сине-красный корпус прошила судорога и он мелко задрожал. Омыватель струйками скатывался с сегментов лицевой пластины, смешиваясь с выступившим на них энергоном. Как же Оптимус ошибался, считая, что больнее, чем в ту ночь, ему уже не будет...
Глава третья. Шаг назад
(задолго до начала событий трилогии Бэя). (Предупреждение - пошел слэш)
читатьСовершенно не обращая внимания на то, что проржавевшие подпоры ветхой крыши могут развалиться в любой момент, повергнув их под грудами металлических конструкций, два меха отчаянно дрались в бешеной схватке. Их движения были настолько отточенными и профессиональными, что будь у этого поединка зрители, они бы, наверное, замерли в эстетическом экстазе.
Еле уловимый оптикой выброс клинка вперед, жесткий блок, прыжок в сторону, скользящий выстрел, мощный удар… Поединок более походил на танец, чем на драку, настолько все было безупречным. Даже создавалось впечатление, что противники не раз репетировали сцены борьбы и теперь только упражнялись. Пролетавшие по звездному небу кометы на доли клика выхватывали их корпуса, словно яркие стоп-кадры, делая движения механоидов еще более красочными.
Вот серебристо-серый схватил ржавый контейнер и, поднявшись на антигравах, швырнул его в противника. Но тот укрылся длинным щитом и отразил атаку. Вот лазерный клинок сверкнул в свете звезд и слегка полоснул серебристую броню в районе манипуляторных шарниров. Раздался злобный рык и последовавший за ним выстрел. Красно-серому меху не удалось полностью увернутся, и его залпом плазмы отбросило к стене. Но не успел его противник приблизится, как он уже стоял на ногах, угрожающе размахивая мерцающим клинком. Схватки были короткими, почти молниеносными, но, тем не менее, просчитанными до малейшей детали, точными и безошибочными. Поэтому почти все удары встречал блок, а выстрелы отражались. И только по розоватому блеску струящегося из поврежденной обшивки энергона, и по двум парам неистово пылавшей оптики можно было судить о всей серьезности этого сражения.
Вырванные в пылу битвы запчасти конструкций, опутавших помещение, словно щупальцами, разлетались вокруг, осыпая полумрак искрами и придавая картине еще более сакраментальный вид.
В конце концов, у обладателя алой оптики иссякло терпение и он, пытаясь увернуться от удара, выстрелил зарядом плазмы в возвышавшуюся над ними очистительную трубу. Послышался противный скрежет металла и заброшенная конструкция, окончательно сбитая выстрелом, с грохотом упала вниз, прямо на стоявшего под ней автобота. Серебристый десептикон довольно фыркнул и, резко повернувшись, метнулся в сторону полуразрушенной шахты, что была, как и все здесь, заброшена много астроциклов назад.
Он схватил лежащий у ее входа контейнер и поднес ближе к оптике, поспешно сканируя его. Потом, резко сжав манипулятор, раздавил контейнер, и заглянул внутрь. Ничего… Только ржавый песок … Десептикон досадно зарычал, распрямившись, и тут же у своих шейных проводков почувствовал легкое прикосновение лазерного лезвия.
- Наконец-то Фоллен стал снабжать своих подданных хоть какими-то обновлениями прошивки! – проговорили сзади с издевкой, - право, я даже удивлен!
- Где след Оллспарка, автошлак колесный? – прорычал в ответ десептикон, медленно поворачиваясь к говорившему. Казалось, приставленное к его магистралям оружие совершенно его не беспокоит. – Он был замечен здесь три астроцикла назад и оставил свои сигнатуры! Куда ты их дел, бот?
Автобот хитро сверкнул оптикой и поклацал вокалайзером.
- Ц… ц… ц… Столько ярости, столько энергии! А еще говорят – дефицит энергозапасов на Кибертроне!
Десептикон снова зарычал, уставившись на него слегка побагровевшей оптикой. Их взгляды встретились и несколько кликов соперники испытывающее смотрели друг на друга.
- Я его стер. – Наконец ответил красно-серый.
Серебристый хотел было сделать выпад вперед, но клинок, больно впившийся в обшивку главных магистралей, его остановил.
- Как же это по-автоботски! – Прохрипел он поврежденным вокалайзером – разрушать все подряд, только бы не поделится с кем-то!
Он злобно сверкнул визорами и ухватился за красный манипулятор, державший его «под прицелом».
- Мне только интересно, почему это ты отправился сюда один, без сине-красного выскочки и его обалдуев? – прошипел он в лицевую пластину автобота, гневно сжимая его манипулятор в тисках своего захвата – или в автоботских рядах возникло непонимание?
Синяя оптика на миг вспыхнула, как сверхновая, но ее обладатель тут же взял себя в руки и презрительно улыбнулся.
- Ты за своими рядами следи, Мегатрон! А то еще догадаются, что их лидер поклоняется кривопрошитому болвану и затеют диверсию!
Десептикона словно ударили энергохлыстом – он задрожал от злости, оптика замерцала, а вокалайзер выдал полурычание-полушипение.
- Не смей! Так! Называть! Фоллена! – прохрипел он, рыпаясь вперед.
Но противник тут же выставил вперед щит и, толкнув им Мегатрона, отбросил того к стене. Через долю клика у его броневых пластин снова зажужжало острие меча, теперь уже целясь в камеру искры.
- Как хочу, так и называю – не тебе мне указывать! Он давно уже процессором выжил, твой Фоллен! Сидит в своем схроне, не высовывается, и бредит идеей всегалактического господства! Жалкий утиль!
- Я тебя за это уничтожу, Сентинел! – рявкнул Мегатрон, но снова был придавлен щитом к стене.
- Не доапгрейдился еще, меня уничтожать, базовопрошивочный! – насмешливо ответил ему автобот и предупредительно чиркнул кончиком клинка по серебристой броне. – Лучше скажи, - он придвинулся к пыхтевшему яростью меху ближе – почему ты тут сам? Аль теперь уже на вылазки стали посылать бывших Протекторов?
В красной оптике мелькнула непонятная тень, но Сентинел не успел разобрать, что это было.
- Как и бывших Праймов? – язвительно выпалил Мегатрон, обретя, наконец, самооболадание.
Автобот вдруг хитро сузил оптику и улыбнулся, слегка нагнув голову вбок. Конечно, ситуация выглядела немного нелепо и создавалось впечатление, что они оба здесь вовсе не потому, чтобы вернуть Оллспарк своей расе, а сугубо по своим личным интересам.
- Может, не будем обострять ситуацию? – проговорил он, слегка отведя лезвие клинка от чужой брони. – И не будем понапрасну портить друг другу механизмы? Я тебя отпущу, а ты спокойно уберешься с моей дороги?
Десептикон оскалился и освободил зажатый щитом к стене манипулятор, трансформировав его в плазмомет.
- А этого не хочешь? – рявкнул он и направил дуло прямо в лицевую пластину автобота.
- Вот шлак… - успело вырваться у того.
Дальше все происходило с такой скоростью, что пришлось бы перенастраивать оптику на режим удвоенных кадров в наноклик, чтобы иметь возможность рассмотреть.
Поворот клинка, удар, выстрел, брызги энергона и блеск оружия… Снова удар, снова выстрел, скрежет металла, фонтан искр из ободранной проводки…
Не смотря на всю жестокость схватки, оба меха не проронили ни звука, хотя успеть отключить вокалазеры они бы вряд ли смогли.
В итоге, искрящие проводкой и залитые энергоном, они сцепились уже на полу, катаясь по ржавому металоллому.
- Отдай мне сигнатуру Оллспарка! – хрипел поврежденным вокалайзером Мегатрон, жестоко вырывая проводку противнику.
Сентинел коротко, без размаха, ударил манипулятором в центральный отдел серебристого корпуса, отчего десептикона отшвырнуло на метр.
- Если ты найдешь Всеискру, то отдашь ее Фоллену, а этого я допустить не могу! – крикнул он, пытаясь подняться.
Но встать ему не получилось – Мегатрон, сгруппировавшись, сбил его и они снова покатились по рыжеватым плитам. От их веса одна из них накренилась и оба меха свалились на нижний уровень здания, подняв огромное облако пыли. При падении они получили довольно сильные повреждения, но на это никто внимания обращать не стал – механоиды продолжали рвать друг другу проводку, сминать броню, быть в незащищенные места. Им обоим было невыносимо больно, но выдать это стоном или криком они не могли, так как считали это равносильным поражению. Поэтому слышно было лишь скрежет металла и надрывное подвывание куллеров.
- Фоллен хочет восстановить Кибертрон… - прохрипел десептикон, придавив соперника к покрытию.
- Ты - тупой дроид! – рявкнул Сетинел и одним оборотом сменил ситуацию на противоположную. Теперь Мегатрон оказался прижат к ржавым плитам пола. – Этот шлаков металлолом хочет только власти! Ему налить отработанным на Кибертрон!
Серия коротких ударов – и автобота отбросило к стене.
- Можно подумать, ты ее не хочешь! – язвительно прошипел десептикон, схватив противника за длинные антенны на шлеме. - Иначе не пришел бы сюда втихаря от своих сознаковцев!
Хрип Мегатрона перешел в смех и он несколько раз приложил красный шлем о стену, держа его за антенны и вытесывая фонтаны искр о бетонное покрытие. Но насладиться этим занятием вдоволь ему помешал мощный пинок ногой в грудной отсек. Серебристый корпус снова оказался лежа на полу.
- Я власти имел предостаточно, чтобы больше за ней не гоняться! – Прохрипел автобот, навалившись на него всем корпусом. Его вокалайзер начал тоже заметно сбоить и его властный диктаторский голос теперь шипел не хуже Мегатроновского. Это вызвало у его соперника какое-то подобие улыбки.
- Но удержать ее ты не смог… - ехидно прошипел он, сузив оптику. – Иначе бы не отдавал матрицу этому выскочке!
Десептикон дотянулся к лежащей неподалеку металлической балке и молниеносным движением вогнал ее в живот автоботу. Брызнул энергон, Сентинел тихо захрипел, дернулся набок и попытался согнуться пополам. Мегатрон довольно рассмеялся и, рывком развернув его на спину, придавил к полу. Его красная оптика яростно запылала - он буквально впился взглядом в мигающую с перебоями синюю. Автобот молчал – ему было слишком больно, чтобы говорить. Мегатрон это понял и поэтому вдруг остановился, только удерживая его за наплечники.
- Я подожду, не беспокойся… - прошипел он в аудиосенсор на красном шлеме. – …пока ты не будешь в состоянии назвать мне сигнатуры Оллспарка.
Тут автобот неожиданно схватил нависший над ним корпус обоими манипуляторами и резко рванул на себя. Свободный конец металлического штыря, торчавший из его брони со скрежетом впился в десептикона, пробивая его броню и механизмы. Снова хлынул энергон, Мегатрон выдал непонятный булькающий звук и замер, продолжая смотреть прямо в синюю оптику. Оба меха застыли в смертельных объятиях, ожидая, пока аварийные системы блокируют все задетые болевые датчики и перекроют утечку энергона. Что-то завораживающе страшное было в этой ужасной схватке – ярость, боль, отчаяние так и расходились по контурам их полей. С надрывным свистом гудели куллеры, а энергополя жестоко бились друг о друга, иногда смешиваясь и формируя несвойственные вихри. Наконец, аварийные системы кое-как справились с задачей и взгляды механоидов осмысленно сфокусировались друг на друге.
- Не ожидал поворота, краснооптичный? – слегка поперхнувшись, прошептал Сентинел, пытаясь выдавить ехидную улыбку.
- Ржа тебя бери! – ругнулся Мегатрон, когда к нему вернулась возможность модулировать звуки.
- Я… я же предлагал – разойтись мирно…
- Ну, я еще не проиграл! – улыбнулся десептикон, облизнув разбитые губы, и перехватил прижимавшие его манипуляторы. Он быстро их зафиксировал над головой у автобота и активировал антигравы, увеличив тем самым силу давления своего корпуса в несколько раз. Покореженная красная броня под ним жалобно заскрипела.
- Отвечай, автобот… - протянул он, с удовольствием отмечая оттенок боли в синей оптике.
Но в ответ лишь презрительно фыркнули.
- А иначе – что? – Сентинел попытался придать своему голосу наиболее небрежный тон, который только был возможен с поврежденным вокалайзером. – Что ты сделаешь? Твои манипуляторы блокированы вместе с моими, ты так же весь изломан как и я… наше оружие осталось наверху… Чем ты собрался меня пугать, кроме как своей наглой рожей?
Автобот рассмеялся, хрипя вентисистемой, видя как его противник на миг пришел в замешательство. Но Мегатрон быстро взял себя в манипуляторы и нехорошо сверкнул оптикой. Какой бы нелепой не казалась ситуация, сдаваться он не собирался.
- Ну, у меня есть еще один метод расправы над автоботами… - тихо прошипел он, мерцая алой оптикой. Его энергополе приняло характерный агрессивный фон, а на лицевой пластине растянулась хищная улыбка.
Сентинел удивленно округлил оптосенсоры и поднял оптограни. Не успел он что-то сказать, как энергополе десептикона жестко синхронизировало его собственное, беспощадно подавив его. Но ожидаемой бурной реакции не последовало – автобот только скривил ехидную улыбку.
- Ой, только не говори мне, что у тебя остался на это энергозапас! – насмешливо проговорил он, прошедшись взглядом по искромсанному корпусу десептикона.
Мегатрон издал короткий смешок и усилил давление на корпус автобота с помощью антигравов. Красная броня под ним снова выдала тихий скрип, от которого десептикону почему-то сразу поднялось настроение.
- Не беспокойся, уж для тебя найду! – прохрипел он прямо в его лицевую пластину.
Сентинел сначала слабо дернулся, но потом снова замер, тяжело вентилируя. Десептикон буквально вжимал его в железную плиту с такой силой, что он ощущал, как на ней образуется вмятина. Но автобот только откашлялся поврежденным вокалайзером и стоически улыбнулся.
- Я и не знал, что являюсь объектом твоих тайных фантазий, Мегз… - не оставляя насмешливого тона, проговорил он, слегка пригасив оптику.
Мех над ним злобно зарычал и послышались щелчки затворов интерфэйс-систем.
- Не буду спорить - давно пора отконнектить как следует хоть одного автоботского лидера… чтобы у вас прыти поубавилось! – прохрипел десептикон.
- Я бы на твоем месте начал с Оп-птимуса – рассмеялся автобот, продолжая выводить собеседника из себя своей презрительно- небрежной реакцией. – Он и помоложе и покрасивше… да и Матрица теперь у него…
- Не беспокойся – до Оптимуса я тоже доберусь! – рявкнул десептикон, уже теряя самообладание.
- Ты сначала со мной разберись, герой интерфейса! А то, поди, ресурса не хватит! – громко захохотал Сентинел, слегка запрокидывая голову назад.
Ну, это уже не лезло ни в какие рамки! Мегатрон аж затрясся от бушевавшей в нейросети ярости. Дело в том, что Фоллен давно запретил ему какие-либо отношения, как угрозу внедрения вирусов и читов в прошивку, а так же для устранения факторов постороннего влияния. И теперь его нейросеть неприятно прошибло импульсом забытой частоты. Он-то надеялся, что автобот разозлится, начнет вырываться, отбываться и выкручиваться, а тут… Но отступать было поздно.
Разнокалиберные кабели выщелкнулись на свободу и заскользили по мокрому от энергона металлу красного корпуса. Синхронизированные поля повысили напряжение, а аварийная система жалобно проскулила о недостатке энергозапаса для продолжения процесса.
Сентинел лежал спокойно, почти совсем пригашенной оптикой наблюдая за мехом над ним. Вероломное упрямство Мегатрона заставило его снисходительно улыбнуться. Десептикон медлил… медлил, но не сдавался.
Вдруг голубые оптосенсоры хитро вспыхнули и автобот резко подался вперед, обхватив бедрами серебряный корпус.
- Ну же, давай уж… не тормози! – пробормотал он и впился в губы десептикона напористым поцелуем.
На этот раз замер Мегатрон, совершенно растерявшись. Такого он точно не ожидал! Это путало все его планы… Но за несколько миликликов он все-таки совладал с собой и, освободив один манипулятор, схватился им за край злосчастного штыря, торчавший из его спинных пластин, и со скрипом вытащил его прочь. Потом он резко отпрянул назад, помогая себе антигравами, поднялся и, кое как трансформировавшись, взмыл в небо.
Сентинел привстал, тяжело опираясь на манипуляторы, и крикнул ему вслед:
- Эй! Ты куда? Тут кто-то грозился меня жестоко отконнектить! Алё!
Обессилено упав обратно на пол, он зашелся хриплым смехом, следя взглядом за отдаляющимся джетом на темно-фиолетовом звездном небе.
читать дальше
Глава четвертая. Все тайное становиться явным.
читать - 1
читать - 2
Глава пятая Обратная сторона Луны
читать
Глава шестaя Законы космоса (недалекое будущее)
читать - 1
читать - 2
читать - 3
читать 1
читать - 2
Глава восьмая "Вспомни о старом"
Читать
@темы: слэш, Transformers, творчество, фанфикшен мой, Трансформеры, путь возмездия, порядки, R
-
-
15.10.2011 в 20:10-
-
15.10.2011 в 22:45-
-
15.10.2011 в 22:48www.diary.ru/~bulldozzerr/p168018244.htm
-
-
27.03.2013 в 17:56